— Прекрасно. Но в целом ожидаемо. И что будешь делать теперь?

— Не знаю.

Герман подошёл к бару, налил себе полный бокал виски, опрокинул в себя залпом и добавил ещё порцию.

— Ты сможешь помочь?

— Если она куда-то уехала?

— Да.

— Ну, Ильинский. Я не настолько всемогущая. И муж мой тоже.

Она ссадила забеспокоившуюся Алину с рук, и та быстро поползла к отцу. После чего остановилась на полпути, уселась на полу и принялась болтать что-то на своём языке.

— Хорошо. А идеи какие-то есть?

— Ммм…

Ира устроилась в кресле, положила ногу на ногу и замолчала. Только смотрела за тем, как Алина передвигается по комнате, то доползает до одной стены, то разворачивается и, быстро перебирая руками и ногами, мчится ко второй.

— Ты можешь попробовать съездить к маме Нино с ней, — сестра указала на Алину. — Вы же уже раз были там и кажется, всё прошло как нельзя лучше.

— То есть, сам по себе со своими желаниями и потребностями я уже не котируюсь?

— Как ты успел понять — нет. Да и женщины… ты же знаешь их.

Алина подползла к Ире, и та, снова взяв её на руки, продолжила:

— Одно дело, когда к матери Нино приехал мужик, который сначала обрюхатил её дочь, а потом вынудил сбежать…

— Ира…

— Что — Ира? Я тебе рассказываю о том, что она может думать. Не перебивай. Так вот… — сестра сделала вид, что размышляет. — Естественно, первой и самой правильной реакцией было тебя отослать куда подальше. И совсем другое, когда ты приедешь с Алиной. Мама Нино явно знает, что её дочь привязалась к малышке. Ну а дальше… дальше всё будет зависеть от твоего красноречия. Попробуй убедить её, что у тебя серьёзные намерения, и что вообще бы по-хорошему вам с Нино не помешало бы поговорить. Ну, с учётом всех открывшихся тебе обстоятельств.

Герман снова залпом допил виски. Отставил пустой бокал и сложил руки на груди. В словах Иры была доля правды. Точнее, разумности. Но он всё же собирался обдумать всё ещё раз, чтобы теперь действовать наверняка.

— Ладно. Я в душ сползаю. Через десять минут буду, — буркнул он и направился в ванную, на ходу стаскивая пиджак. Но приостановился возле Иры и проговорил: — Спасибо. За всё.

После чего решительно вышел из комнаты.

Голосить на чём свет стоит Алина начала в тот момент, когда они с Германом поднялись на лестничную площадку, где находилась дверь в уже знакомую ему квартиру. Ильинскому хватило ровно одного вечера, чтобы решиться и попробовать тот способ достучаться до матери Нино, который предложила Ира. И уже на следующий день он собрал Алину и отправился к ней.

С каждой минутой, что делала всё более длительным расставание с женщиной, которая смогла его вытащить из дерьма, он нервничал всё сильнее. В голову лезли совершенно идиотские мысли, их диктовал страх. Страх, что они сейчас разбежались на слишком долгий период, за который он, по собственной глупости, пропустит слишком многое. И Герман собирался сделать всё, чтобы только этого не допустить.

— Чего надо? — с порога вопросил одетый в драные спортивные штаны мужик. Алина тут же замолчала, и Герман её прекрасно понимал. Он что — ошибся дверью?

— Вообще я к Нино. Или к её матери, — как можно спокойнее проговорил в ответ, не зная, что и думать.

— А. Заходи.

Мужик ушёл, так и оставив дверь распахнутой, и Ильинский переступил порог квартиры, оказываясь в привычной обстановке, которую уже видел не раз. И как он раньше не понял, что это самая натуральная коммуналка?

Сцепив зубы, Герман направился в комнату, которая служила спальней Нино и её матери. И на этот раз — собирался пойти до конца и вытрясти, если понадобится, из мамы Нино всё правду.

Дверь была не заперта. Это он понял, стоило только толкнуть её перед собой. Не было ни единого сомнения в том, что поступает правильно. Даже если бы опасался, что может застать женщину, скажем, голой или в неприглядном виде, всё равно бы поступил именно так.

Она сидела на постели и что-то вязала. Едва Герман оказался в комнате, вскинула на него удивлённый взгляд, который почти сразу перевела на Алину. Потом нахмурилась и поджала губы. Опустила голову, снова сосредоточившись на своём занятии, и спросила тихо:

— Вы же сами найдёте дорогу к выходу или вам её показать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 42

— Не показать и не найду, — отрезал Герман, усаживаясь на видавшее виды кресло. Снял с Алины шапочку, усадил дочь на пол. Она тут же начала своё излюбленное дело — принялась ползать по небольшой комнате, пока наконец не остановилась, уселась и стала следить за тем, как в изуродованных болезнью пальцах мелькают спицы.

— Вы зря надеетесь, что я вам скажу хоть что-то, — тихо проговорила мать Нино, и Ильинский подался вперёд. Всмотрелся в лицо женщины, перевёл глаза на дочь. Та опять двинулась на четвереньках вперёд, схватилась ручонкой за длинную юбку, стала приподниматься.

Герман даже не успел толком понять, что происходит, когда мама Нино быстро отложила работу, нагнулась к Алине и подхватила её под локоть, давая возможность устоять на ножках и не плюхнуться обратно на пол.

— Ну… давай, иди ко мне, — шепнула она, и мгновением позже Алина уже восседала на её коленях, совершенно удовлетворённая произошедшим.

— Я даже не знаю вашего имени, — усмехнулся Герман, глядя на абсолютно довольную дочь. Похоже, Ира была права, когда поняла, как именно ему нужно действовать.

— Наталья Сергеевна, — откликнулась мама Нино. — И я всё же настаиваю на том, что вы зря сюда приехали.

— А я так не считаю. Мы с вами так ни разу нормально не поговорили, а я всё же думаю, что это стоит сделать. Мы с Алиной ведь здесь не просто так.

— Я знаю, зачем вы здесь.

Она поджала губы, не спеша продолжать. Сидела и играла с Алиной, которая подпрыгивала на её руках, улыбалась и что-то лепетала.

— Наталья Сергеевна, дайте мне пару минут, а потом уже решите, стоит ли выставлять нас или нет, — мягко попросил Герман, подаваясь вперёд и сцепляя руки в замок. И когда мать Нино глянула на него с недовольством, но ничего не ответила, улыбнулся, но тут же спрятал улыбку и проговорил:

— Я знаю, что Нино беременна от меня.

— Не от вас.

— Нет, от меня. Я проверил. Ну или Нино имела отношения ещё с кем-то, когда была со мной. Во что я не верю, а вы?

Наталья Сергеевна отвела взгляд, вновь сосредоточившись на Алине. И если бы у Германа до сих пор оставались сомнения в том, чьего ребёнка носит Нино, сейчас бы они окончательно исчезли. Но их не имелось в принципе.

— Я хочу всё исправить. Хочу, чтобы у меня с вашей дочерью и нашими детьми была настоящая семья. Моя первая невеста погибла, и я виню себя в её смерти. И в моём расставании с Нино крылось только одно желание — защитить её от той же участи. Потому что считаю… считал, что так будет лучше.

Ильинский физически почувствовал, какое напряжение повисло между ним и Натальей Сергеевной. Она даже перестала покачивать Алину, просто смотрела на него во все глаза, а он не понимал причин того, что её так удивляет.

— Вы расстались с Нино не поэтому, — тихо ответила она, нахмурившись. — Вы считаете, что она — источник опасности для Алины.

Герман не удержался. Его брови удивлённо поползли вверх. Это были странные новости — слышать «истинную» причину того, почему они с Нино расстались.

Твою мать…

— Это вам сказала Нино?

Он не смог оставаться на месте — вскочил на ноги и заходил по комнатушке, только теперь понимая, чем именно руководствовалась Нино, когда лгала ему и когда бежала от него как от огня. Она считала, что он расстался с ней потому что она не смогла уберечь Алину. А он, идиот, даже мысли не допускал, что его слова можно было трактовать таким образом.

— Да, это мне сказала Нино. И я до этого момента считала, что так оно и есть.